ООО Нимбъ - новости художественного литья из бронзы и латуни Художественное литье из бронзы и латуни
 
сувениры из бронзы, корпоративные подарки из бронзы, антиквариат, старинные изделия
О фирме
Новости
Портфолио
Каталог
Бронзовые предметы интерьера
Скульптура из бронзы
Фурнитура из бронзы
Подсвечники из бронзы
Люстры из бронзы
Хоросы из бронзы
Бра из бронзы
Барельефы из бронзы
Часы из бронзы
Каминные принадлежности, бронза
Лестничные ограждения, решетки - бронза
Кованые ограждения, заборы, ворота - бронза
Изделия из бронзы
Контакты

 

НОВОСТИ

Сувенирный ключ для ООО «УНГС Инжиниринг»
подробнее...

Люстра для книжного магазина
подробнее...

Таблички для театра
подробнее...

Бра, подсвечники, светильники, люстры, канделябры, фурнитура, скульптура, иконы, церковная утварь из бронзы

Новости художественного литья из бронзы и латуни, новинки производства, выставки  Статьи

Литье мое

Бронзовое художественное литье имеет в России давние традиции. Православные церкви богато им украшались, в домах дворянских и купеческих непременно были бронзовые часы и художественные фигурки: кони, нимфы и прочая мифология. Даже в советское время, когда заказы на бронзовое литье от церквей по понятным причинам не поступали, чуть ли не в каждой семье была какая-нибудь высокохудожественная скульптура коня с крыльями. Сегодня литейных мастерских довольно много: понятие роскоши в интерьере до сих пор, как правило, выражается в изобилии затейливого литья. Однако на частных заказах много не заработаешь, и это подтверждает Александр Седушкин, владелец литейной мастерской "Нимбъ".

Хобби вместо бизнеса

Мастерская "Нимбъ" находится в поселке Лесной, что за городом Пушкино. Александр говорил, что найти их легко: от торговой площади повернуть налево и войти в третьи по счету ворота. В Лесной я попала во время чудовищного ливня, слева от торговой площади начиналось то, что в крупных городах называют промзоной - длинные серые заборы, а за ними - вымершие производства и неработающие научные институты. Дорога так же заброшена, как и вся остальная индустриальная часть. Однако на въезде в третьи ворота меня встретил строгий пенсионер, сохранившийся здесь, кажется, с "времен очаковских и покоренья Крыма". Еще пара затейливых поворотов - и дальше указатель "Литейная мастерская "Нимбъ". Офис Александра Седушкина располагается в двух комнатах, густо завешанных и заставленных ассортиментом мастерской. Под потолком висит десяток изящных бронзовых люстр, с потолка настойчиво капает прямо на принтер. Невозмутимый и спокойный Александр рассказывает о своей мастерской со скрипом (это для меня литье - бизнес-ниша, а для него - повседневная жизнь, что о ней рассказывать).

- Собственную мастерскую я организовал в 1989 году. Тогда входило в моду кооперативное движение, а я работал литейщиком в Софринских мастерских при Московской патриархии. Несмотря на то что бронзовое литье - очень старая технология, путь к совершенству бесконечен. Всегда хочется придумать, как улучшить производство, изведать что-то новое, свое, а пробовать новое можно только тогда, когда контролируешь весь процесс.

Тогда мы собрались (нас было трое), сняли помещение и начали работать. Для кооператоров режим был щадящим: год или два не облагались налогами, к тому же, когда начали, фактически не было конкуренции, а рынок был расположен к нашей продукции. Поначалу были очень успешны, ведь в советское время литья не было в свободной продаже, человек не мог просто пойти в магазин и купить бронзовый литой подсвечник, люстру или бра. Начали сотрудничать с универмагом "Московский" на площади трех вокзалов, у нас был с ним договор. Через универмаг продавали довольно большие объемы продукции. В те времена наш ассортимент не был разнообразен: пара канделябров, бра - не успевали разрабатывать нового, так быстро продавали. Потом на рынок пришла дешевая штамповка из Турции, Тайваня, Китая. Работы практически не осталось. Со штамповкой конкурировать почти невозможно: она дешевле в производстве, делается быстрее, с минимумом ручной работы, выглядит неплохо, так что для тех, кто не гонится за подлинностью, это то, что надо. И к середине 1990-х мы были на пороге закрытия.

- Что значит на пороге закрытия? - Всего у меня работало шесть человек, когда начался этот кризис, осталось трое.

- И как выжили? - На частных заказах, постепенно. Потом пришли новые ребята, мы потихоньку начали их обучать. Сегодня производство- это непрестижная профессия. Немногие хотят работать руками, а в те времена вообще было проще открыть круглосуточный ларек с чипсами и водкой и зарабатывать на этом хорошие деньги. Это был бизнес, а литье- так, хобби. На литье много не заработаешь.

- А почему назвались "Нимбъ"? - Это мы с 2000 года называемся ООО"Нимбъ", а до этого были кооперативом "Персей". Но когда пришло предписание об изменении формы собственности (или как оно там называлось), мы решили, что нужно придумать оригинальное название, которое каким-то образом соответствовало бы нашей профессии. Так как в нашем ассортименте есть церковная утварь, то я пошел с батюшкой советоваться. Всякие греческие божества православной церкви неблизки и даже противны, поэтому название "Персей" он не одобрил, а "Нимбъ" - символ святости. Название показалось ему подходящим. Так кооператив "Персей" стал ООО "Нимбъ".

Чувство металла

Первое руководство по технологии бронзовой отливки появилось в 1125 году: монах Кельнского монастыря Святого Пантелеймона описал подготовку формы для отливки, технологию литья и состав сплава, который с тех пор практически не изменился.

Рассказывая о тонкостях работы с бронзой, Александр жалуется, что цены на бронзу сильно выросли: еще недавно тонна металла стоила 60 тыс. руб., а сейчас уже все 140 тыс. руб.

- Вы сами придумываете узоры и формы? - В нашем деле нет такого понятия, как копирование и авторское право. Все литейщики что-то копируют друг у друга. Ведь что такое модель для литья? Можно разобрать любую вещь и снять с нее копию. Иногда мы снимаем копии с того, что нам приносят на реставрацию, и вносим эти вещи в постоянный ассортимент. Иногда берем на заметку те эскизы, которые приносят заказчики. Создавать собственные узоры для литья очень непросто, нужно чувствовать пластику металла. У нас работает художник Татьяна Вячеславовна Семенова, вот она чувствует металл, у нее прекрасно получаются барельефы. А раньше был у меня прекрасный резчик, но он был резчиком по дереву - все что ни делал, не жило в металле, все равно выходило как будто дерево, но металлическое.

Это иногда очень сложно объяснить заказчикам: многие хотят получить невозможное, обижаются, когда мы им отказываем.

Заказчиков бывает много, но из десяти может остаться один: кто-то не хочет ждать, кто-то приносит такие эскизы, которые невозможно отлить, кто-то не готов платить за литье дорого.

- Дорого - это сколько? - Если не считать авторскую работу, то килограмм стандартного литья стоит $30.

- И кто тогда ваши основные заказчики? - Сейчас мы работаем с храмами и частными заказами. Но не с крупными заказами от храмов, которые реставрируют. Крупные заказы берут большие мастерские, мы работаем с мелкими заказчиками. Для храма много не нужно (например, несколько ручек на дверь).

- Что значит крупная и мелкая мастерская? - У меня десять мастеров, это маленькая мастерская. У нас не бывает стабильного объема работы, а чем меньше народу, тем лучше выживаемость. Каждый мастер- универсал. Я считаю, что чем больше народу, тем больше беспорядка. Хотя, конечно, за счет того, что мы маленькая мастерская, приходится отказываться от интересных заказов, которые не потянем по объемам. Был, например, такой интересный заказ: отлить полутораметровую бутылку шампанского и метровые бокалы. Пришлось отказать.

Литье непредсказуемая вещь: металл дает усадку, так что иногда невозможно совместить части изделия - бывает брак.

- Какой процент брака может позволить себе такая мастерская, как ваша? - На больших заводах изначально закладывается идеальный процент брака - 30%.

Это считается очень хорошим показателем.

Для нас любой брак - это время, электричество, работа людей. И моральный аспект: когда выбиваешь из формы одну плохую отливку, вторую, третью, четвертую - руки опускаются, понимаешь, что день отработал зря, ничего не сделал, ничего не заработал.

И главное, никто в этом не виноват. У заводов есть специальные лаборатории, где на сверхточных приборах замеряется соотношение металлов в смеси, температура готовности к заливке. У нас же все на глаз: руками определяем состояние земли для формы, по ощущениям догадываемся, когда металл готов к заливке. Нужно, чтобы он был достаточно расплавленным для заполнения всей формы, но не перегретым, чтобы не закипел.

- Так что же, вообще никакой определенности в работе нет? - Когда начинаешь лить металл, еще не знаешь, что получится. Это токарный станок позволяет предсказать результат до микрона, иначе ты плохой токарь. Металл же непредсказуем. Иногда звонят по телефону и спрашивают: "Вы можете отлить такую-то вещь?" Я отвечаю: "Принесите, я ее потрогаю". "Что ее трогать, она что - женщина, трогать ее?!"- отвечают. А на самом деле только руки дают возможность понять, можно это отлить или нет. Период времени от эскиза до готового продукта может составить два месяца. Делается форма, она должна быть гладкой, затем делается отливка, потом шлифовка, потом изделие покрывается патиной.

- Вы открыли свое дело, чтобы внедрить новые идеи. Вам это удалось? - Мы льем по земле, и у этого способа ограниченные возможности по сравнению с литьем по воску. По земле в основном отливают более грубые формы, которые не требуют детальной проработки. Мы держим земляную смесь в очень хорошем состоянии, что позволяет отливать более тонкие вещи. Иногда приходят специалисты и не верят, когда мы говорим, что, например, вот такие скульптурки святых мы отливаем по земле. Мы работаем со стержнями, чтобы форма стала более легкой. Кронштейны для люстр делаем с внутренней проводкой: в кронштейн вживлена тонкая медная проволока, чтобы проводку скрыть.

Литье не водка

Владелец известнейшей литейной мастерской XIX века Ф. Шопен, помимо работы с частными заказами императорского двора и православной церкви, основную ставку сделал на массового покупателя. Он открыл магазин, где каждый мог купить бронзовую скульптуру самых разных размеров, и именно на этих массовых заказах сделал себе имя.

Александр Седушкин типичный мелкий бизнесмен - не хочет расширяться. Причем он находит массу причин для этого: начиная с того, что расширение занятие дорогое, заканчивая тем, что порядка, мол, в большом хозяйстве нет. Но при этом Александр довольно снисходительно рассказывает о трудностях, которые есть у его бизнеса сегодня.

- Вы работаете с печью, вас, наверное, пожарные мучают? - Как они могут нас мучить? Приходят, спрашивают: "Где у вас пожарный щит, где огнетушители, почему тряпки валяются, почему курят на пожароопасной территории?" Потом говорят: "Мы вас закроем". Я отвечаю: "Да хоть сегодня". И они не закрывают. Вот если бы я водку подпольную разливал, то были бы настойчивее. К тому же мы в Подмосковье находимся, на территории института, вдалеке от жилья, значительно дальше положенных 350 м. И мы не целыми днями льем, у нас дым идет минимум 15 мин. в день. Я знаю: тех литейщиков, что в городе были, позакрывали. Все-таки у нас есть вредный выхлоп, так или иначе туда попадает выпаривающийся цинк.

- То есть нет никаких проблем вообще? - Есть одна проблема: как сэкономить? Нужно достать где-то материал. Можно просто купить готовую чушку, а можно искать отходы латуни и делать из них пригодный металл.

- А как к вам приходят люди? - У меня работают в основном мои друзья, мы никогда не давали объявления о наборе в литейную мастерскую. Если людям интересно, они сами приходят. Молодежь в литейщики не стремится, потому что это непрестижно. Работа формовщика почему-то считается даже более оскорбительной, чем работа охранника.

- А вы задумывались о создании некоего запаса, склада, что ли? - У нас нет склада, все, что здесь выставлено, можно посмотреть и заказать, но многие не хотят ждать. Они видят и хотят купить сразу же. Мы делаем вещи на любителя. За все годы своего существования не смогли подсчитать, сколько изделий той или иной модели нужно сделать, чтобы она была востребована. К тому же связываться со складом - это опять же расширение, аренда еще одного помещения, очередная документация по поставкам и прочему.

- А почему вы так восстаете против расширения? - Для того чтобы расширять производство, нужны огромные деньги, я даже не знаю, какие, не считал. Необходимо купить специальное помещение, а не арендовать какой-то клочок, который даже не предназначен для литейной мастерской. Снизить стоимость литья нельзя, значит нужно делать ставку на авторские эксклюзивные работы, а такой ассортимент формируется не один год.

- Почему бы не попробовать? - А зачем мне это? Сейчас я сам себе хозяин, у меня каждый работник приходит тогда, когда ему удобно: кто-то является в шесть утра, а в одиннадцать уходит, кто-то к ночи, главное, чтобы был сделан тот объем работ, который на этого человека приходится. Помимо вложений, расширение требует еще и постоянного присутствия, контроля, перестройки внутреннего распорядка.

В крупной мастерской нельзя уже будет построить процесс таким образом, как он устроен сейчас, придется вводить некий график для всех, набирать и обучать людей и так далее. Я этого не хочу. Я хочу быть владельцем маленькой мастерской. Это удобный для меня формат существования.

НАТАЛЬЯ ФИЛАТОВА

Бизнес, №106 (401)
от 15 июня »

 
Художественное литье из бронзы. Литье из латуни. Литье на заказ решетки ограждения и фурнитура.

© Copyright 2003-2021 "Нимбъ" | info@bronza.com | (495)783-3594, 993-0643